Александр Дятлов – один из прославленной троицы планеристов владикавказского АСК, входившей в 70-80-хх годах XX века в сборную СССР по планерному спорту.

— Мечты стать летчиком у меня в детстве никогда не было. Зато она была у моего школьного товарища Руслана, который частенько меня агитировал пойти в летное училище и связать свою жизнь с авиацией. Меня, признаться, эти разговоры не трогали, но я спокойно выслушивал друга, периодически кивал головой. И вот в мае 1971 года, когда нам было лет по 16, мы решили пойти в местный аэроклуб – о том, что он существовал в нашем городе, тогда знали все. То, что мы увидели на аэродроме, нас потрясло: самолеты, планеры, бесстрашные летчики. Но сразу стать курсантами нам тогда не удалось – занятия начинались поздней осенью. Чтобы не терять времени зря, инструктор посоветовал нам просто ходить на аэродром, привыкнуть к летной атмосфере, делать какие-то простые вспомогательные работы. Но мы, по юношеской неорганизованности, предложением не воспользовались, а за летние каникулы и вовсе забыли об этой авантюре.

Однако осенью нам напомнили о начале теоретических занятий. Отказываться было неудобно, и мы стали добросовестно посещать занятия, которые проходили во Владикавказе на ул. Горького, 13. Не пропускали ни одного дня, хотя я чувствовал себя немного не в своей тарелке — не понимал, что там делаю, зачем учу какие-то сложные дисциплины…

Вместе с нами тогда занимались еще почти 60 человек – желающих летать было очень много. Мы обучались летному делу каждый день по 2-3 часа на протяжении двух месяцев. Изучали аэродинамику, метеорологию, парашюты, самолетовождение, штурманскую подготовку, радио, учились работать с документами, регламентирующими летную работу и т.д. В конце сдавали экзамен – все было очень строго, по билетам. Кто не сдавал — к полетам не допускался.

Я учился хорошо, но до последнего момента не верил, что буду по-настоящему летать. Ходил на занятия как робот, чисто механически. Также спокойно, почти равнодушно отнесся к медкомиссии – в то время как другие ребята нервничали, переживали, я не волновался вообще. И когда почти всех срезали по зрению и давлению, а меня, самого щупленького из группы, взяли – я очень удивился. Из 60 курсантов к полетам тогда допустили только 14 человек. Моего друга, влюбленного в небо, кстати, тоже не пропустили…

Ощущение полета я впервые прочувствовал на планере. Я и не подозревал, что летать так классно, красиво, приятно! А после месяца полетов понял, что нашел смысл всей моей жизни.

К тому времени я оканчивал школу, надо было готовиться к поступлению в вуз. А поскольку все свободное время я летал, то, ожидаемо, экзамен в ГМИ провалил. Но расстроился не сильно — весь год до следующего поступления проводил на аэродроме, летал на парение, маршруты.

На второй год я все же поступил в вуз, но опять все время пропадал в аэроклубе. У нас тогда было очень строго: на предварительные не пришел – не летаешь, 3-4 летных дня пропустил – от полетов отстраняют. С другой стороны, и в вузе лекции пропускать было нельзя – сразу образовывались «хвосты», несданные зачеты.

В тот период за сборную СССР от нашего клуба выступал мастер спорта международного класса Леонид Васьков. Он для нас, начинающих планеристов, был настоящим небожителем! Как-то раз, когда я был на 5-м курсе, он спросил, не хочу ли я попасть в сборную страны? Я не поверил своим ушам — меня приглашают в сборную страны! В то время сборная фактически состояла из профессиональных спортсменов. Ее члены формально числились инструкторами клубов, но в реальности постоянно тренировались и выступали на соревнованиях. Но как назло время сборов и выступлений в составе сборной совпали с защитой диплома. Мне тогда пришлось выбирать между высшим образованием и членством в сборной – я выбрал первое и автоматически вылетел из кандидатов в сборную…

Александр Дятлов Сборы июль 1987 г.Орёл. Фото - С.Чупахин
Александр Дятлов победитель Кубка Королёва август 1986 г.Орёл. Фото - С.Чупахин
А. Дятлов. Сборы июль 1987 г.Орёл. Фото - С.Чупахин
Александр Дятлов победитель Кубка Королёва август 1986 г.Орёл. Фото - С.Чупахин

Я тогда очень переживал, но решил не сдаваться, а доказать всем, что достоин выступать от имени всей страны.

Такой случай мне подвернулся в 1978 году. Напомню, что тогда чемпионат страны по планерному спорту проводился только один раз в году. В командах от республик было по три человека: женщина и двое мужчин, один из которых, как правило, был инструктором, другой – лучшим спортсменом из местной команды.

В тот же год со мной приключился интересный случай. В то время почти все планеристы в аэроклубах летали на Бланиках, а у нас были и ФОКах, и Кобры (их тогда называли «белой матчастью»). Мне сначала доверили полетать на ФОКе, который очень сильно отличается от Бланика – в первую очередь, чувствительностью в управлении. У него была маленькая ручка, которая реагировала на малейшее прикосновение. Я всегда говорил, что планеристы сродни летчикам-испытателям: как только сел в кабину – должен быть ко всему готовым и уметь мгновенно принимать решения. Помню, в первый раз с непривычки еле удержал планер… Была у ФОКи и другая особенность – прямая зависимость от веса пилота. Потому и на чужих ошибках и впечатлениях учиться было невозможно.

Потом освоил Кобру – долго изучал инструкции, сдавал зачеты… Было интересно.

И тут на соревнованиях вдруг неожиданно меняют правила: женщины летают на Бланиках, мужчины – на Кобрах. И если для многих спортсменов это решение стало настоящим ударом и неприятной неожиданностью, то я воспринял новость спокойно, поскольку к тому времени у меня на Кобре было больше 300 часов налета. Я тогда был настоящим асом, совершал дерзости, за что меня часто ругали в аэроклубе. К примеру, мог на подлете к аэродрому, когда перед первым знаком оставалось около 100 м высоты, колом пойти вниз – а метров за 15-20 перед последним знаком, не убирая тормоза, начинал плавно переходить в горизонт. И получалась перед первым знаком нормальная высота при минимальной скорости. На все замечания я отвечал, что такая техника могла пригодиться спортсмену при заходе на площадку, когда минимум площади. Я был абсолютно уверен, что мои упражнения скорее полезны, чем опасны, и такие навыки надо вырабатывать именно на тренировочных полетах.

Но на соревнованиях весь мой опыт, к великому огорчению, «съела» погода – не было ни термиков, ни потоков. Напомню, в ту пору минимальная высота выпаривания составляла 300 метров – были, правда, химики, которые подделывали результаты в барографе и выпаривали, откуда хотели. Но я так не умел, да и не хотел.

Тогда случилась история, над которой потом долго смеялись все планеристы. После взлета, помню, я не поймал потоков. Медленно, но верно меня несло вниз… И тут я заметил двух пилотов-корифеев из орловской команды: Коваля и Ланцова. Покружились мы чуть в воздухе и потом почти синхронно сели. Подхожу к ребятам, а они, расстроенные, бранятся – обзывают друг друга дятлами. Я подошел, представился: «Дятлов». В общем, было забавно.

В том же году нам дали большой маршрут для выполнения нормативов мастеров спорта – а тогда для этого надо было пролететь дистанцию не менее 300 км или показать скорость 85 км\ч на 200-км маршруте. Из 30 человек тогда финишировали всего четверо, в том числе и я. Это позволило мне войти в десятку лучших планеристов страны.

В следующем году я занял 6-е место, потом – 5-е, а в 1981 году стал абсолютным чемпионом страны.

В 1981 же году в СССР проводили Спартакиаду народов CCCР. К ней я начал готовится загодя, еще с зимы. Я знал, что одним из требований к спортсмену было наличие у него более 20 часов налета на ЛАКе. Я их заблаговременно на нашем аэродроме налетал, чем потом приятно удивил комиссию во главе с Тамарой Загайновой. И взял там «серебро». Тогда же я вошел в состав сборной СССР, стал выступать на российских и международных соревнованиях.

За время моей спортивной карьеры случилось много всего интересного, неожиданного и даже мистического. Наш клуб, кстати, был одним из первых, кто начал работать с иностранными планеристами, которых привлекали полеты в горах. Это был период перестройки, дефицита финансовых средств, и наш бизнес-опыт на какое-то время спас аэроклуб от разорения. Мы тогда мало что понимали в коммерческих полетах – на глаз определяли стоимость услуг. Но нашим первым партнерам – немцам – все нравилось, они соглашались на все наши условия и с удовольствием приезжали к нам. Такая история длилась почти три года, до первого вооруженного конфликта на Кавказе…

Свою спортивную карьеру я закончил в 2001 году, когда понял, что все изменилось – и, на мой взгляд, не в лучшую сторону. В планеризме появилась слишком большая зависимость от финансовых средств: стало много денег и мало спорта. Теперь, чтобы заниматься планерным спортом, мало одного желания летать – нужно сначала заработать деньги. А это как-то очень не по-спортивному…

Для справки:

ДЯТЛОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ, тренер Федерации планерного спорта РСО-Алании (ФПлС РСО-А), родился 10 августа 1954 г в г. Орджоникидзе СОАССР. Планерным спортом начал заниматься в Орджоникидзевском авиационно-спортивном клубе (ныне Владикавказский АСК) в 1971 г.

С 1975 г в составе сборной СОАССР по планерному спорту выступал на чемпионатах СССР и РФ, неоднократно становился чемпионом.

В командном зачете сборная СОАССР, а затем РСО-А неоднократно становилась чемпионом СССР и РФ. За успешные выступления в 1982 г был зачислен в сборную страны по планерному спорту, в составе которой участвовал в международных соревнованиях, становился чемпионом Европы и мира.

В мае 1988 г установил рекорд СССР.

С 1993 по 2001 гг был капитаном сборной команды РФ по планерному спорту.

Имеет звание Мастер спорта международного класса (МСМК). Спортивную карьеру завершил в 2001 году.

Спортивную работу совмещал с инструкторской во Владикавказском АСК ДОСААФ России.

В настоящее время является инструктором-общественником во Владикавказском АСК ДОСААФ России.

Записала и подготовила к публикации М.Калинина. АТСК «Сапсан» Воронежская область.